составил 308 миллиардов долларов, уступив Соединенным Штатам — 788 миллиардов, но опередив Германию — 273 миллиарда, Великобританию — 215 миллиардов, Японию — 135 миллиардов и Италию — 114 миллиардов[1408].

Отзвучали аплодисменты в адрес Молотова. И — небывалый случай — ПБ по настоянию Сталина принимает постановление: «1. Признать неправильным, что т. Молотов в своем докладе… не остановился на итогах дискуссии и на анализе основных поправок и дополнений к тезисам. 2) Предложить т. Молотову исправить это положение»[1409]. Тому, чтобы «исправить сделанное в докладе упущение», Молотов посвятил заключительное слово, в котором остановился и на предсъездовской дискуссии. Глава правительства выделил четыре проблемы, которые считал ключевыми: переселение на Дальний Восток, создание металлургической базы в районе Курской магнитной аномалии, начало строительства Волго-Донского канала и развитие нефтяной промышленности в Приуральском регионе[1410].

Но вот о чем Молотов действительно не говорил, представляя на съезде пятилетний план, так это о ВПК. Оборонная промышленность, согласно первоначальным наметкам, должна была удвоить производство. Реально план постоянно пересматривался в сторону повышения. Еще 5 июля 1938 года Молотов подписал постановление СНК СССР «О росте продукции промышленных наркоматов», которым устанавливалось повышение годового роста до 21 процента, причем для Наркомтяжпрома рост составлял 16 процентов, а для Наркомата оборонной промышленности — 56 процентов[1411]. В феврале 1939 года в ЦК состоялось большое совещание, одобрившее ускоренную программу создания военной техники. 2 марта 1939 года Молотов и Сталин подписали постановление о дополнительном многомиллиардном плане капитальных работ для оборонных наркоматов[1412].

По завершении XVIII съезда состоялся пленум ЦК нового созыва. 22 марта Политбюро, с которым СССР вступит в войну, было утверждено в составе: Андреев, Ворошилов, Жданов, Каганович, Калинин, Микоян, Молотов, Сталин и Хрущев. Кандидатами стали Берия и профсоюзный руководитель Шверник. Из Секретариата ЦК вывели Кагановича, который сосредоточился теперь на хозяйственной работе в СНК, зато ввели Маленкова, избранного также и в Оргбюро.

Продолжились изменения в молотовском Совнаркоме, на сей раз по большей части структурные. В конце 1938 года заместителем Молотова стал Николай Булганин, ранее занимавший пост председателя СНК РСФСР, а затем ставший председателем правления Госбанка. Совнарком продолжал расти как на дрожжах. 11 января Наркомоборонпром, который возглавлял М. Каганович, был разделен на четыре наркомата: авиационной (НКАП — нарком М. Каганович), судостроительной промышленности (НКСП — Тевосян), боеприпасов (НКБ — И. П. Смирнов) и вооружений (НКВ — Ванников). 24 ноября произошло уже даже не разукрупнение, а упразднение вотчины Лазаря Кагановича — Наркомтяжпрома. На его основе возникли наркоматы топливной промышленности (Л. Каганович), электростанций и электропромышленности (Первухин), черной металлургии (Меркулов), цветной металлургии (Самохвалов), химической промышленности (Денисов). 5 февраля настала очередь Наркоммаша, который был разделен на наркоматы тяжелого (Малышев), общего (Паршин) и среднего машиностроения (Лихачев).

Весной 1939 года комитеты промышленности стройматериалов (Соснин) и по строительству (Гинзбург) были преобразованы в наркоматы. Возник совершенно новый комитет — по геологии, который возглавил Малышев. Наркомат легкой промышленности был разделен на два — легкой (Лукин) и текстильной (Косыгин) промышленности. Наркомат водного транспорта, от руководства которым освободят Ежова, тоже на два — морского (Дукельский) и речного флота (Шашков). Вместо Наркомата пищевой промышленности возникли три новых — пищевой промышленности (Зотов), мясной и молочной (Смирнов) и рыбной (Жемчужина)[1413]. Да-да. Несмотря на отчаянное сопротивление самого Молотова, его супруга стала первой женщиной-наркомом в его правительстве. На XVIII съезде она стала и кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Вскоре «за образцовую стахановскую работу, успешное освоение рыбного лова и высокие показатели по обработке рыбы» Полина получила орден «Знак Почета».

29 марта без какой-либо огласки был арестован, а затем освобожден от должности Ежов. Это был последний отзвук отбушевавшего урагана. После этого до конца премьерства Молотова в Совнаркоме произойдет немало перемен, но они будут связаны с повышениями, понижениями или освобождениями от работы в связи с провалами отрасли, выходом на пенсию и т. д. А единственным наркомом, которого снимут и понизят после предъявления политических обвинений, окажется Полина Жемчужина.

Молодые наркомы требовали к себе большего внимания, что порой вызывало раздражение Молотова. Так, Смиртюков рассказывал о конфликте премьера с Косыгиным. «У Алексея Николаевича возникли проблемы, связанные с перевозкой сырья для промышленных предприятий по железным дорогам, и, придя на прием к В. М. Молотову, он попросил его оказать содействие в переговорах с Наркоматом путей сообщения. Молотов встал из-за стола, подошел к Косыгину и, слегка заикаясь, спросил, кто он такой и какую должность занимает. Косыгин ответил, как говорится, по всей форме. Тогда Вячеслав Михайлович сказал:

— Вы для того и нарком, чтобы самому выполнять свои обязанности. А я у вас толкачом не намерен быть.

После этого протянул руку Косыгину и попрощался с ним. Как потом мне и некоторым другим нашим сотрудникам рассказывал Косыгин, он вышел от Молотова недовольным. Но спустя некоторое время, уже в процессе своей дальнейшей работы, понял, что Молотов был прав»[1414].

Сформировался новый пласт власти, который продемонстрирует исключительную стабильность на ближайшие десятилетия. Особенно по сравнению с предшествовавшим периодом. Причем это касалось и партийных, и государственных структур. Леонид Брежнев весной 1937 года стал заместителем председателя Днепродзержинского горисполкома, через год — заведующим отделом в обкоме, а еще через год — секретарем обкома. В 1939 году в партию вступил Юрий Андропов, через год в возрасте двадцати шести лет возглавивший комсомольскую организацию Карело-Финской ССР. Константин Черненко, которому к началу войны исполнится 30 лет, уже работал секретарем Красноярского обкома ВКП(б).

… Мюнхенская политика невмешательства рухнула в один день. 15 марта 1939 года части вермахта вступили в Прагу. Чехия и Моравия были включены в состав рейха как «протекторат Богемия и Моравия». Словакию объявили независимым государством, отдавшимся под покровительство Германии, которая тут же его оккупировала. Часть территории Словакии, включая Подкарпатскую Украину, была передана Гитлером верной Венгрии. Оккупация Чехословакии стала важным фактором прочищения мозгов в западных столицах. Полпред Майский сообщал из британской столицы: «Разочарование в Мюнхене и негодование против Германии всеобщее. Политика “умиротворения” в сознании широчайших масс мертва… Мы здесь сейчас в большой моде»[1415]. Суриц писал из Парижа, что «со времени великой войны не было еще момента, когда эта вражда к немцам прорывалась бы с такой силой, как сейчас»[1416]. Москва, не признав происшедшие события «правомерными и отвечающими общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов»[1417], предложила созвать конференцию наиболее заинтересованных стран — Великобритании, Франции, СССР, Румынии, Польши, к которым днем позже была добавлена и Турция, — для